Forever yours -phase 9

[Elle-des]

название: Forever yours
пейринг: Мерфи/Коннор (Святые из трущоб)
жанр: слэш, естественно хд
рейтинг: NC-17 наверное
размер: миди что-ли. 10 глав.
саммари: после 1 части, отношения братьев, слэш чуть ли не в каждой главе.
предупреждение: POV мерфи, слэш. Песни, вдохновившие меня, указаны. Поясняющие сноски есть.
посвящение: кому же еще, как не моему родному брату - YuDy . Forever yours <3

девятая

9«Парк»

Коннор коснулся теплой ладонью моей щеки, прошептав:
- Просыпайся уже.
Я поморщился, открыл глаза и увидел его рядом с кроватью. У него в руках была дымящаяся чашка. Кофе. Прекрасно. Кофе в постель – еще круче.
- Привет… - сонно сказал я.
- Как себя… чувствуешь? – медленно спросил Коннор.
- Нормально. Наконец-таки нормально, Кон.
- Представляешь. Здесь одни кладбища, - грустно сказал брат.
- Чего?... – я приподнялся на кровати, скидывая с себя плед, и потянулся руками к Коннору, забирая чашку с горячим кофе. И удивленно посмотрел на Кона.
- Кладбища. Калварии, Курс, Юнион, Шилот, Конфедерат, Фредериксберг, что там еще… - Коннор загибал пальцы, проводя отчет. Затем он сел на кровать рядом и пристально посмотрел на меня. Я тут же спросил:
- Тебе это приснилось? Ты во сне названия заучил?..
- Бля, я серьезно, Мерф. Дохренища кладбищ и только одна вшивая гостиница.
Я решил не продолжать этот разговор, делая еще один глоток кофе. Потом я потёр сонные глаза, отдал чашку Коннору и пошел в душ.
- Странно, что гостиница – это не бонус к какому-нибудь моргу или кладбищу… - этими словами встретил меня Кон, как только я, закрутив полотенце вокруг бедер, вышел из ванной.
- Ты можешь заткнуться? – попросил я.
- Нет. Только подумай – здесь…
- Коннор! – остановил я его.
- Что?
- Какая нахрен тебе разница?
- Ты о чем? – невинно спросил брат, окидывая многозначительным взглядом моё полуобнаженное тело.
- Это ты из-за машины расстроился? Или из-за верёвки? – продолжал я играть в «вопросы».
- Нет. Просто долго тебя не трахал, - усмехнулся Коннор.
- Размечтался, - отвернулся от него я. Через пару мгновений ладони Коннора лежали на моей спине, гладили плечи, лопатки, шею. Его губы сильно прикусывали мою кожу, а пальцы касались моих губ, проводя вверх, по лбу и по волосам.
Я услышал его слабое «Мммерф…», а потом почувствовал, как его руки спускаются к моим бедрам.
- Ну ты и засранец, Кон, - я резко повернулся и притянул его к себе, сливаясь с его губами своими. Я грубо толкнул его на помятую постель, наваливаясь сверху, прижимая его запястья к кровати. Коннор выгнулся мне навстречу, целуя мою шею и грудь, тяжело дыша. Я уперся коленом ему между ног, и услышал глухой стон в свою шею. Я снова нашёл губы Коннора, проникая в его рот языком. Локтем я сдавил его запястья, так, чтобы он не вырвался, а свободной рукой стянул с него белье до колен, а потом заставил перевернуться на живот.
- Я вроде сказал, что это я давно тебя не трахал. А не наоборот… - услышал я приглушённый голос Коннора.
- Не стоило так долго воздерживаться, - отвечаю ему, наклоняясь к его уху. А потом вхожу в него. Не слишком быстро, но и не слишком медленно. Ладони Коннора сжимаются от боли, а кровать под нашими телами начинает скрипеть. Потом сквозь закрытые веки до меня долетают на краю сознания тихие стоны Коннора, дышащего в пыльный матрас, между ресницами мелькает его загорелое тело, пальцы чувствуют жесткие волосы, а потом опускаются с затылка к шее, по плечам, другая рука сплетается с пальцами Коннора. Я коротко целую его в сжатые губы, а потом кончаю. Коннор выгибается подо мной, испуская из легких наполовину стон, наполовину звучание моего имени. Я ложусь рядом с ним на смятые простыни, и наши тела сплетаются и замирают. Дыхание с каждым мгновением становится всё более ровным. Я тянусь рукой к тумбочке, протягиваю сигарету брату. Щелкает зажигалка. Дым утренних сигарет плавно поднимается к потолку.
- Какого… - я оборвал начатую фразу и закашлял. Потом сделал новую затяжку и все же задал свой вопрос:
- Кон, откуда ты узнал про кладбища?
Вижу торжественно-саркастическую улыбку на губах Коннора и легонько бью свободной ладонью его по лбу.
- Пока ты спал… Там я нашел карту, и еще … Мерфи, я тут подумал – сколько нам еще ждать?
- Ты просто так спрашиваешь или на что-то конкретное намекаешь?
- Ну… - Коннор перевел глаза на белый потолок и выпустил дым из губ.
- Ну?
- Да, второе. Про что-то конкретное.
- И что же это? – продолжал я вытягивать из брата слово за словом.
- Я кое-что нам присмотрел.
– Присмотрел? Что? Место на кладбище?
- Нет! – Коннор даже закашлялся от моих слов. – Идиот. С чего ты взял.
- С твоих же гребанных слов и взял, - прищурил глаза я.
- Дом, - перебил меня Коннор.
- Что?- переспросил я.
- Конкретное – это дом.
- Кон, я не совсем понима…
Кон обернулся на меня и я, встретившись с ним взглядом, еще больше прищурив глаза, сказал:
- Хочешь купить дом? Здесь?..
- Ага, - кивнул Кон так, словно речь шла о покупке чего-то…чего-то…даже не знаю.
- Но… зачем?.. – я едва находил слова.
- Блять, как это зачем?! – повысил голос Коннор, приподнимаясь на локте. – Затем, что у нас его нет. Если ты не заметил. А сколько еще ждать звонка, или письма… или очереди в голову из пушек, ни ты, ни я не знаем!
Коннор резко поднялся с кровати, кидая сигарету в пепельницу, и быстро натягивая на себя одежду.
- Пойду пройдусь, - бросил он мне, все еще лежащему на постели, выходя из номера.
Когда хлопнула дверь номера, я еще повалялся некоторое время на кровати, а потом, после того, как принял душ, кинул взгляд на календарь. 19 декабря. Черным по белому блеснуло в моей голове как яркая молния на затуманенном грозовыми облаками небе.
Он вернулся через час или около того, застав меня с телефонной трубкой в руках. Я звонил по найденным номерам из газетных объявлений по сдаче или продаже домов в округе Фредериксергских парков.
На самом деле мне сразу понравилась его идея. Даже не потому, что я всегда мечтал о своем доме. Нет. На этот раз у меня была другая причина, из-за которой я и согласился с нервными словами желания Коннора без дальнейших возражений. Такой причиной было Рождество. У нас оставалось семь дней, включая сегодняшний.
Когда Коннор вошел в номер, я увидел, как на черной ткани его пальто тают мелкие снежинки, превращаясь в капли воды. 19 декабря. Белыми тающими снежинками на черном пальто Коннора.

Omne ignotum pro magnifico est. Все неизвестное представляется величественным, так говорится. Вот и мне так думалось, если честно, сам не знаю почему – разве обычный дом мог казаться неизвестным? Но так оно было сейчас. А это, в свою очередь, делало это самое место под названием «дом», величественным.
Он не был чем-то особенным. Обычный дом: пустая Брок-роуд, по которой изредка проезжали машины, маленький двор, обнесенный низким забором с облупившейся бежевой краской, покосившийся почтовый ящик, в который давно не приходило ни одного письма, пыльное крыльцо со скрипучей дверью, в грязные стекла которой я едва мог различить что-либо в доме. Был тут и гараж, на раздвижной двери которого висел покрытый годовой ржавчиной замок, а само его помещение наверняка было завалено всяким старым хламом. Но все эти мелочи не имели никакого сравнения с тем фактом, что в этом далеко не новом доме я увидел свою новую жизнь. Жизнь не только свою, но и Коннора.


- Чем меньше знаешь, тем больше веришь. Так говорится, вроде, Кон? Да? - Вопрос принадлежал мне. Да и уже следует понять, что вопросы чаще всего из нас двоих задаю я.
- Что? – вполне ожидаемая реакция Коннора, оторвавшегося на секунду от нарезания овощей, а потом снова опустившего взгляд к столу.
Было 20 декабря. Точнее, уже его завершение: за окнами давно была непроглядная тьма, прерываемая лишь светлыми клочками нечастых уличных фонарей, а у нас это время совпало с первым совместным приготовлением ужина, чтобы отпраздновать начало… новой жизни?
- Значит, обратное – чем больше я знаю, тем меньше верю, - не обращая внимания на «что» Коннора, продолжил я, доставая из шкафа бутылку виски и два стакана.- Да. Всё сходится, - это я сказал, скорее, больше для самого себя, чем для брата. - Слышишь, Кон?..
Коннор меня, конечно же, и не думал слышать. Он все так же стоял, не отрывая взгляда от ножа в своих руках, опускающегося на поверхность стола вместе с тем кроша овощи на куски.
Бутылка виски опускается на стол, а я продолжаю наблюдать за Коннором. Тишину комнаты через пару мгновений взрывает шипение жарящихся овощей на раскалённой сковороде.
- Мы бы могли просто пиццу заказать.
Коннор наконец встречается со мной взглядом. В его глазах я вижу упрек. Я быстро киваю, словно бы говоря: «Ладно, я всё понял», а потом плескаю виски в оба стакана. Делаю глоток, и горло приятно обжигается. Я толкаю его стакан, и он скользит по столу, останавливаясь сантиметрах в пятнадцати от пальцев Коннора. Брат усмехается. Не знаю почему, но я тоже и.. чувствую, как джинсы становятся тесными. Блять. Усмешка не сходит с губ Коннора. Я делаю еще один глоток, чтобы отвлечься. Вечер только начался, а я уже напиваюсь. Нет, стоп. Не так. Вечер только начался, а я уже готов кончить. Блять. Слава богу, Коннор уже не смотрит на меня.
- Эй, Мерф, - говорит он мне спустя минуту.
- Чего? – я отрываюсь от созерцания потрескавшейся штукатурки на потолке.
- Лёд. Лёд достань, - просит меня брат, кивком показывая на холодильник.
- На сковородку его кинешь? – нехотя отзываюсь я, но всё же подхожу и открываю дверцу холодильника, а кинув пару кубиков замёрзшей воды в свой стакан с виски, делаю новый глоток алкоголя, который начинает сбавлять температуру. Потом снова поворачиваюсь к Коннору.
- Что?... – но не успеваю договорить. Губы Коннора накрывают мои, а горячее дыхание обдает мои прохладные губы. Виски из стакана выплескивается на мою рубашку. Новую, между прочим. Кусочки льда крошатся о поцарапанный от мебели пол.
Я отрываюсь от губ Коннора и отталкиваю его от себя, оставляя вытянутой левую руку, чтобы он не приблизился. Кидаю грустный взгляд на мокрое пятно на рубашке.
- Ну нахрена было? .. – мой вопрос звучит с упреком. Я поднимаю взгляд на брата.
Он не отвечает. Коннор вообще редко когда отвечает на мои вопросы. А сейчас ему уже и не до ответов.
Коннор приближается ко мне ближе, уничтожая пустое пространство между моей ладонью и его телом, и тогда между нами нарастает напряжение. Я нервно сглатываю и делаю шаг назад. А Коннор – шаг вперед. Я впечатываюсь спиной в открытый холодильник. Спину обдает волна морозного воздуха. Я усмехаюсь, толкаю Коннора от себя снова, захлопываю дверь холодильника. Подбираю лёд. Протягиваю Коннору влажную от тающего кубика ладонь. Он накрывает её своей. Прижимает к моей груди, подходя близко ко мне. Потом спускается рукой ниже. Я задерживаю дыхание от смеси одновременных и равных по силе ощущений: горячей пульсирующей крови, с быстротой света разносящейся сейчас по венам и стучащей в висках, и холодной ладони с кусочком льда, скользящей по моей коже из-за оттянутой вверх футболки ниже, к ремню джинсов.
- Кон, может …
- Может что?
Я откидываю голову назад, не в силах говорить, пока Коннор проводит по моей коже пальцами и холодным кубиком льда. Он тянется к моим губам, но я выворачиваюсь голову в другую сторону и опять начинаю говорить:
- Может подождать, пока..
- Ждать?
Ладонь Коннора ложится на мою щеку, а его взгляд встречается с моим.
- Ага… ужин ведь еще нужно приготовить… - как-то слабо говорю я.
- И еще ради чего? – мне кажется, что сейчас Коннор либо рассмеётся, либо ударит меня.
- Ради…Ради примера, например.
(*Exempli gratia, - латинская пословица)
- Примерами ничего ни доказать, ни опровергнуть нельзя, - слышу я внушительный для меня по содержанию ответ брата.
- А знаешь…ты прав.
Теперь уже губы Коннора не находят никакого протеста с моей стороны.


Я просыпаюсь от…Господи, телефонного звонка! Открываю глаза и вижу рядом на постели такого же, как и я, еще сонного Коннора, едва разлепляющего веки, сонно оглядывающегося в поисках телефона.
- Алло! – Коннор первый хватает трубку телефонного аппарата. Я прижимаюсь к его обнаженной спине, тянусь головой к его уху, возле которого прижата ладонью телефонная трубка. Но услышать мне ничего не удается, и я тупо смотрю, как лицо Коннора приобретает серьезное выражение, как приоткрываются его губы, быстро хлопают ресницы. Иногда он говорит что-то вроде «да» или «хорошо», а перед тем, как дать отбой, спрашивает «где?».
- Ладно. Увидимся, - он кладет трубку обратно на тумбочку и поворачивается ко мне, заставляя отстранится от его тела.
- Ну?
- Отец, - отвечает брат.
- Он знает, где мы? – мой первый вопрос.
- Нет.
- Что еще? – вопрос под вторым номером.
- Он …хочет встретиться.
- Да? Где он? – спрашиваю третий раз.
- Не знаю.
Коннор поднимается с постели и идет в ванную.
- Кон, - говорю ему в спину.
Слышу шум воды. Откидываюсь на подушку.
Когда Коннор возвращается, натягивает футболку и джинсы, то я поднимаюсь, касаясь босыми ногами прохладного пола и, не отрываясь, смотрю на брата, одновременно приглаживая взъерошенные волосы.
- Слушай, Мерф…
- Что?
- Только пообещай, что не будешь глушить виски каждый день? – просит Коннор.
- Что?.. – повторяю я, на этот раз удивленно, и даже как то взволнованно поднимаю на него голову. Скрытый смысл его слов доходит до меня спустя несколько мгновений.
У меня не было повода скрывать то, о чем я сейчас думал, то, что я чувствую в этот момент. Потому что это было полное разочарование, которое и отразилось на каждом сантиметре моего лица, в радужной оболочке глаз, в поникших уголках губ, сжатых ладонях, онемевших ступнях, по которым, вместе с холодом, по телу кровь разносила едва сдержанное негодование.
- Какого хрена? – психанул я, кидая смятую простынь куда-то в сторону. Если Коннор уедет один…
- Это не я придумал.
- Тогда к черту! Я не собираюсь сидеть здесь и ждать!
- Но, Мерфи, я..
- Я не отпущу тебя одного.
- Только на пару дней…
- Нет! Один ты не поедешь, - резко говорю я. Кон проводит рукой по губам, не решаясь что либо еще говорить. И согласно кивает.
- Да, Мерфи, хорошо…
- Хорошо, но?
- Но… - Коннор опускает взгляд в пол.
- Блять, Кон! Опять! Всегда есть какое-то твоё гребанное «но»!
- Ну что ж, на этот раз это моё последнее гребанное «но»!
Последние его слова заставляют меня приоткрыть рот, из которого уже я не могу проронить ни одного слова. А в голове у меня кипит кровь.
Я срываюсь с места и оказываюсь в ванной. Дверь за собой я захлопываю. Зеркало ловит мой гневный взгляд, а потом я склоняюсь над раковиной, запуская ладонь под струю холодной воды из ржавого крана, и уже мокрую ладонь подношу к лицу. Я не хочу делать поспешных выводов, но… мне не по себе, так что я всё-таки делаю выводы.
Нахрен это всё: нахрен прошлую жизнь, и этот мотель, нахрен бежевый Форд, и отца с его встречей, и еще - нахрен Коннора. Пусть валит. Как он сказал, на пару дней? Всего какая-то пара дней. Наверное, нам нужно отдохнуть друг от друга. Да, нахрен Коннора…Эй, возьми себя в руки! Кон прав, это придумал не он, это не его очередной гениальный на грани безумия план, взятый из эпизода голливудского экшена или сюжета дешёвой космооперы*.
(космоопера (англ. space opera) — один из поджанров приключенческой научной фантастики)
Я с силой треснул по грязно-желтому кафелю. Блять!
Тогда же я слышу тихий стук кулака Коннора по двери.
- Мерф!..
Он открывает дверь и застывает, в нерешительности, что ему делать. Я нагибаюсь над раковиной, чувствуя, как по лицу стекают капли воды и падают на ржавеющую поверхность раковины.
- Прости.
- Знаешь куда можешь засунуть своё гребанное «прости»?..